За время войны против «Исламского государства» (ИГ, запрещенная в России организация) в Ираке и Сирии я неоднократно бывал в этих странах. Постепенно для меня складывалась мозаика этой организации – почему её поддерживают даже не тысячи, а миллионы людей и готовы за её идеи умирать и убивать. Но окончательно все сложилось после полутора месяцев, которые я провел весной и летом в Дагестане.
Дагестан – часть того самого «Русского мира». Жители республики выросли в контексте русской культуры, пусть и с поправками на региональные особенности. Поэтому понять их идейные и психологические порывы в определенной мере легче, чем арабов Ближнего Востока.
Мой способ исследований современной ситуации с исламом в Дагестане, должен сказать, сильно отличается от методов более серьезных ученых. Путешествовал я исключительно автостопом, когда звали в гости, не отказывался, когда хотели поспорить, спорил, – это все-таки дает неплохое понимание настроений и тенденций. За полтора месяца смог объехать и обойти почти все районы в нагорном Дагестане и побывал во всех городах в равнинной части региона. А социальная выборка получилась от прикомандированных полицейских из областей Центральной России до весьма религиозных сельских женщин, от людей, называющих себя ваххабитами, до городских проституток, выросших в мусульманских семьях.
Прибавив к результатам этой поездки результаты поездок в Ирак, Сирию и другие мусульманские регионы, приходится сделать неутешительные выводы. ИГ – явление революционное, и, как любое революционное явление, подавить его просто силовыми методами не получится.
«КРУЧЕ ПОСЛЕДНЕГО АЙФОНА»
Ислам сегодня – это модно. Причем не только в традиционно мусульманских регионах, но и в регионах, где ранее он не был массовым явлением. Надо уточнить, речь идет об исламе суннитского толка. Внутри исламского мира сейчас есть отчетливое деление на суннитов и шиитов. Хотя в период, например, Боснийской войны 1992-1995 годов поддержку боснийским мусульманам оказывали как шиитский Иран, так и суннитские Турция и монархии Персидского залива. Ключевую роль играло то, что боснийцы противостоят христианам – католикам хорватам и православным сербам. Это объединяло исламский мир. Сегодня шиитский Иран, шиитская группировка «Хезболла» вольно или невольно оказались в одном лагере с христианскими европейскими странами, чтобы бороться с ИГ.
Как мне сказал один сириец, живущий ныне в Стамбуле беженцем: «Радикальный суннитский ислам сегодня круче последней модели айфона». А Госдепартамент США не так давно признал, что джихадистам удалось создать модный брэнд для молодежи и теперь «ислам – это панк-рок, куфия – это модно, а бороды – это сексуально». Дело в том, что новые гаджеты, модная одежда – главным образом свидетельство уровня материального потребления. А радикалы предлагают интеллектуальный продукт. Их пропаганда выстроена именно на этом – «загнивающему» миру капиталистических ценностей они противопоставляют свою альтернативу, связанную с духовностью, со сверхцелями. Для них жизнь не заканчивается после смерти, она переходит в новую плоскость. Может ли достойно противостоять такой идеологической системе капитализм, который делает акцент на материальном потреблении?
СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ ТЕРРОРИСТОВ
«Пропагандистская машина» террористов в действительности производит не только фильмы с казнями, стрельбой и фанатичными истериками, но и занимается созданием «просветительских» лент, рассказывающих о жизни на подконтрольных им территориях, а так же о смысле своей деятельности. Например, пропагандисты занимаются детальной критикой современного капитализма.
Надо сказать, что критика капитализма, которой занимаются медийные структуры ИГ, носит отчетливый «левый» характер. Один из самых популярных пропагандистских фильмов террористической организации, выпущенный осенью 2015-го, разбирает, насколько несправедлива действующая экономическая система. Посмотрев его, складывается впечатление, что к его созданию точно приложили руку какие-нибудь социалисты. Авторы рассказывают про аморальность современных банков, монополизм Федеральной резервной системы США, вопиющие социальное неравенство и бедность в разных регионах мира и так далее. «Банки – это сплошное надувательство; деньги делаются на деньгах, а не на конкретных продуктах», «бумажные деньги ничем не обеспечены – это фикция», «чтобы навязывать свои доллары, США развязывают войны по всему миру» – такие, в частности, тезисы приводятся в фильме. Существующей мировой экономике радикалы противопоставляют экономическую модель, функционировавшую в исламском халифате тысячу лет назад. И в их фильме доходчиво и просто объясняется, почему модель тысячелетней давности честнее и справедливее. Чтобы разобраться, в чем именно пропагандисты ИГ лукавят, необходимо иметь обширные специализированные знания.
Но, даже рассмотрев экономические модели, предложив свою экономическую альтернативу, радикалы заканчивают тем, что «наша основная цель – служение Аллаху, а деньги – это все равно пыль». Может ли мир айфонов и ипотечных квартир бороться в таком измерении?
ПАРАЛЛЕЛИ С НАЦИСТСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ
На протяжении почти 10 лет, с 2008-го года, мир переживает перманентный глобальный кризис. Количество бедных продолжает увеличиваться, происходят новые войны, мятежи, банкротами становятся целые регионы, в странах третьего мира продолжается падение уровня жизни. В этих условиях неизбежно должна была появиться глобальная альтернатива капиталистической системе. И в то время, пока левые интеллектуалы ограничивались конференциями по поводу прав ЛГБТ, защиты вымирающих видов животных, на Ближнем Востоке появилась глобальная альтернатива, основанная на традиционных ценностях. Это объективная ситуация: когда существующая система находится в кризисе, не удовлетворяет интересам значительных масс населения, ей на смену должна прийти альтернативная. Если альтернатива не формируется из новых прогрессивных идей, тогда она сформируется на основе уже старых, традиционных ценностей. В схожей ситуации происходило формирование фашизма в Италии и нацизма в Германии в 1920-е годы. И фашизм, и нацизм черпали свои идеи в традиционализме, в ценностях прошлого. По сути своей они были революционны для тогдашних Италии и Германии – они низвергали существующие системы, создавали на их месте новые (именно в этом состоит революция – грандиозная смена одной системы на другую, а не смена политической элиты при сохранении социально-экономического уклада). Такие революции носят название консервативных. В случае ИГ мы также наблюдаем консервативную революцию. Примечательно, что идеологи сирийских курдов, которые позиционируют себя социалистами, наследниками левых движений XX века, именуют радикалов ИГ «исламофашистами». Очень верное определение. Жесточайшие методы подавления и уничтожения тех, кого они выбрали врагами, и у нацистов, и у адептов ИГ тоже очень схожи. Показательные казни, «лагеря смерти», использование пленных гражданских из числа «врагов» в качестве бесплатной рабочей силы имели место в Тысячелетнем Рейхе и имеют место в ИГ.
Исходя из исторических параллелей, можно говорить о том, как победить «исламофашизм». Эта победа невозможна в чисто силовом поле. Советскому Союзу и его союзникам удалось победить гитлеровскую Германию не только на военных фронтах. Он предлагал идеологию, которая была прогрессивнее нацизма – интернационализм вместо «арийской расы», советская система власти вместо диктатуры, широкие возможности для социального роста без привязки к размерам черепа и цвету глаз.
Силы, которые сегодня воюют против ИГ в Ираке, Сирии, на Филиппинах, в Ливии и Нигерии ведут свою борьбу на очень узком отрезке фронта, где действуют армии, спецподразделения и эскадрильи. В идеологической плоскости «исламофашистов» трудно назвать проигрывающими. Они вербуют новых адептов, их деятельность получает невероятно большое количество сочувственных откликов по всему миру. И в такой ситуации лишь вопрос времени, когда ИГ развернет новое широкое наступление на конкретных территориях.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сегодня бессмысленно рассуждать, в какой мере США или европейские спецслужбы участвовали в создании и оснащении ИГ. Идеология, символом которой является ИГ, работает и работает активно и плодотворно. Это ключевой момент.
Эта идеология работает в настоящее время в том числе и против США и стран Евросоюза, которые приложили массу усилий, чтобы сменить арабских диктаторов (Ирак, Ливия, Сирия и Египет) на исламских радикалов. Эта идеология работает и в России. Причем её адептами становятся не только представители традиционно исламских народов, но и славяне, буряты и так далее.
В последние год-полтора в Дагестане существенно спокойнее, чем было пять или десять лет назад. Гораздо меньше бегает по лесам террористов, гораздо меньше происходит взрывов, обстрелов и нападений на представителей власти. Но и военные, и полицейские, с которыми я пообщался, понимают, что это затишье временное. У путинского режима нет элементарной и в то же время важнейшей фундаментальной черты – нет государственной идеологии. Режиму нечего противопоставить консервативной революции ИГ, кроме силовиков.
Александр Рыбин, www.rabkor.ru
