12666507_1163249967049344_282540709_n
Виталий Подвицкий, Ezidipress

«Безопасность Турции неотделима от безопасности Ирака» —  с этим посылом, имеющим большое значение не только для Турции, но и для региона в целом, премьер-министр Турции Бинали Йылдырым посетил Багдад и Эрбиль.

Важным моментом в его встречах с премьер-министром Ирака и президентом иракского Курдистана Масудом Барзани являются двухсторонние соглашения по борьбе с  терроризмом, а именно с давними врагами турецкого государства — РПК и связанной с ней партией «Демократический Союз», которые ведут вооруженную борьбу от Кандиля до Африна через территорию Шангала.

По сравнению со встречей в Багдаде с иракскими официальными лицами, Бинали на встрече в Эрбиле с региональными чиновниками во главе с Масудом Барзани, несколько раз повторял свой посыл, подчеркивая, что «наличие сил РПК в районе Синджара, к северо-западу от Мосула, —  вопрос национальной безопасности Турции».

На третьем совместном заседании «Высшего совета по стратегическому сотрудничеству между Ираком и Турцией», который был проведен в связи с визитом Йылдырыма в Багдад, два из девяти пунктов соглашения о «необходимости борьбы с террористической организацией РПК и устранения всех факторов, связанных с угрозой безопасности и стабильности в регионе, в том числе этнической поляризации», были исключены.

На совместной пресс-конференции в Эрбиле Бинали неоднократно повторял о необходимости борьбы с «террористической организацией РПК», стремясь донести до Барзани четкий сигнал, что общий враг для Турции и для него — это РПК. Таким образом, из-за борьбы Турции с РПК в курдском регионе должна прекратиться любая война, так как у обеих сторон общий враг.

Некоторые склонны считать, что присутствие вооруженных отрядов РПК в Шангале является борьбой за влияние во всех четырех частях Курдистана между двумя конкурирующими курдскими партиями. Но основная проблема заключается не только в военном присутствии РПК в Шангале и в конфликте между РПК и ДПК. На ситуацию влияют также следующие факторы:

  1. Курдский фактор. Политический и экономический кризис в иракском Курдистане, в результате чего образовались два противоборствующих блока из курдских партий. Один блок в Эрбиле поддерживает президента Масуда Барзани и связан с Турцией, а другой — в Сулеймании и связан с Ираном.
  2. Иракский фактор. Кризис недоверия, связанный как с бюджетом и распределением доходов от продажи нефти, так и с нахождением курдских военных формирований пешмерга в спорных районах, что препятствует нормализации отношений между Багдадом и Эрбилем.
  3. Региональный фактор. Религиозное противостояние суннитской Турции и шиитского Ирана напрямую имеет отношение к конфликту.
  4. Международный фактор. Усиление роли РФ в Сирии привело к тому, что эта страна перейдет под контроль Москвы, а в обмен Ирак отойдет Вашингтону. Этот процесс, который похож на «секретную сделку» между двумя сверхдержавами, направлен на разделение наследства Сайкса-Пико, что даст по-новому нарисовать карту Ближнего Востока на межконфессиональной основе.

Шангал как «родина инжира» или «место табака», как считали раньше езиды, откроет свои двери для соседей и иноземцев.

Противостояние между ДПК и РПК в Шангале является всего лишь «формой» конфликта, а  его содержанием занимаются местные, региональные и международные игроки.

Чуть больше недели назад обе стороны встречались для обсуждения второго пункта  соглашения о выходе РПК из Шангала после его восстановления и отсутствия угроз со стороны ИГ. Это означает, что Региональное правительство Курдистана не оставит Шангал после завершения возложенных на него задач по передаче региона местному населению, о чем неоднократно заявляли курдские лидеры.

Как и ночные обещания испаряются в свете дня, так и любое соглашение, заключенное между РПК и ДПК, исчезает на фоне соглашений между Турцией и правительством иракского Курдистана по нескольким причинам, связанным с расширением отношений с Турцией и их выходом на новый уровень. Отношения иракского Курдистана, в лице Масуда Барзани, с Турцией — это не столько «взаимная любвь», сколько общие и взаимные интересы.

Согласно результатам исследования, проведенного «The Washington Institute», иракский Курдистан является третьим рынком по экспорту для Турции, объем которого составляет $8 млрд. По последним данным исследования, Турция в настоящее время импортирует около 75% нефти и природного газа из России и Ирана. Она стремится найти альтернативных поставщиков углеводородов, и, возможно, одним из таких поставщиков станет иракский Курдистан.

Устремив свой взор на нефтяные месторождения иракского Курдистана, Турция заключила нефтяные контракты с Эрбилем, что впоследствии стало серьезной причиной возникновения спора между Багдадом и Эрбилем. В одном нефтяном контракте, согласно данным секретных документов, опубликованных на сайте «Wikileaks», который был заключен между министром природных ресурсов иракского Курдистана и его турецким коллегой, речь шла о  продаже ряда нефтяных месторождений в регионе Турции на сумму $5 млрд.

Турция проявляет большой торговый, экономический и военный интерес к иракскому Курдистану. После гражданской войны в Сирии Эрбиль в настоящее время для Турции является воротами в арабский мир.

Любые переговоры между РПК и ДПК по поводу Шангала и его будущего, без мандата региональных и мировых держав, не приведут ни к какому результату. Любой диалог в этом направлении не может быть проведен без согласия этих сторон в той или иной форме. В случае начала любого диалога между сторонами, Турция и Иран будут играть основную роль в этом. Первая сторона — ДПК,  как союзник «суннитской оси», а вторая — РПК, как союзник «шиитской оси».

Вполне вероятно, что ключ к решению будущего Шангала лежит в урегулировании сирийского конфликта, которым занимаются Россия, Турция и Иран. Район Шангала интересен как Турции, так и Ирану. Оба государства рассматривают Шангал, который находится на границе стран  (Сирия и Ирак) важных для Анкары и Тегерана, в качестве плацдарма для использования курдского фактора. Турция получает выгоду от влияния на ДПК, а Иран получает выгоду от влияния на РПК.

Шангал не является конечной целью в споре между сторонами, скорее всего, — это средство для достижения более важной цели.

Будет ли Шангал последним гвоздем в гроб проекта курдской мечты?

Хошанг Брока, философ и социолог